Легитимность власти в России всегда определялась нестандартно. Это в других местах главным было «божественное происхождение» правителей или «помазание Божье». Это в Европах всякие французские короли и герцоги пытались выводить свои рода прямо от Иисуса Христа, рисовали соответствующие генеалонические древа и сочиняли апокрифы о том, что Мария-Магдалина была его женой и родила ему наследника (которого, ясное дело, увезли из Иудеи не куда-нибудь, а в будущую Францию, в галльскую глухомань).
А на Руси правитель должен был быть победителем. Специфика.
В той же Европе поражение того или иного правителя зачастую вообще ничего не меняло для местного населения. Ну будет та или иная провинция входить не в Саксонию, а в Бранденбург, будет править не Габсбург, а Гогенцоллерн (я условно) – обычному крестьянину чаще всего это было глубоко индифферентно. Максимум, как для футбольного болельщика – есть любимые команды, а есть не очень.
А для России любое военное поражение оборачивалось разорением и угрозой тотального уничтожения. Причём пытались геноцидить нас и с Востока, и с Юга, и с Запада.
Оттого и Доктрина Осаждённой Крепости – потому что во враждебном окружении.
По этой же причине, кстати, и войны были Отечественные, и партизанские движения массовыми – нельзя проигрывать. А вот правители Пруссии придумали доктрину «фольксштурма» (после победы России в войне 1812 года), а реализовать на практике так и не смогли – мотивации не хватило. Это при всём прусском милитаризме!
Нам же проигрывать нельзя.
Поэтому победителям прощали многое – и внутренние репрессии, и суровый нрав, и всякие «причуды», типа срубания бород. Опять же, как минимум начиная с Иоанна Васильевича государство для рядового крестьянина было милее, чем бояре.
Оно хотя и было строгим и суровым (ещё каким!), но по закону. А произвол бояр в своих вотчинах ничем ограничен не был.Плюс сильное государство означало не только укорот боярскому произволу, но и победоносные войны. А значит – выживание. Расширение границ означало не только дополнительные земли под пашню (земель долго не хватало, в сочетании с суровым климатом это приводило к тому, что жили впроголодь), но и безопасность.
И даже завоевательные войны против кочевников или того же Ливонского Ордена были в то же время оборонительными. Потому что пасифицировали налётчиков и отодвигали границы от «детинца», давая время на организацию обороны в случае вторжений. Соответственно, в народной любви остались те правители, при которых территория России прирастала. Объединители и собиратели земель.
Поэтому сколько бы вражеская пропаганда не старалась (а она очень старалась), а Александр Невский, Иван Грозный, Петр Первый, Екатерина Великая и Иосиф Сталин были, есть и будут любимы народом – потому что победители.
Равно как и Дмитрий Донской, Минин и Пожарский, Александр Суворов, Михаил Кутузов, Георгий Жуков и так далее. Как бы не истерили по этому поводу различные меньшинства.
А вот правители, которые проигрывали войны, народной любви не сыскали.
И если Николай Первый «удачно» умер, не успев собрать урожай гнева за проигранную Крымскую войну (опять же, выигранная Кавказская война позволила нейтрализовать поражение и свести всё почти к статус кво, по крайней мере в вопросах территорий), то Николай Второй получил народного гнева вагон и маленькую тележку. Уже много лет определёнными силами предпринимаются титанические попытки по реабилитации последнего царя – но за пределами небольшой секты царебожцев безрезультатно. Потерю территорий русский народ не прощает.
Кстати, антироссийская пропаганда пыталась бить и в Путина таким образом, якобы он собирается отдать японцам Курилы и отдал кусок шельфа в Северном море (что не есть правда).
Но возвращение Крыма и временно вассальный (без негативной коннотации) статус Приднестровья, Осетии, Абхазии и ЛДНР не дал этого сделать. Крымнаш, Курилынаш, Донбасснаш.
И это никакой пропаганде не перешибить.
Александр Роджерс
Источник
Свежие комментарии